Я слышу музыку дождя…

Странное что-то творится целых два дня. Вчера с самого утра тучи гонялись друг за другом, как игроки на футбольном поле. Солнце спало непробудным сном, забывши порадовать нас своим теплом. Все будто рассердилось непонятно на что. Так продолжалось до самого вечера. Мрачную картину пытался развеять холодный ветер, но и ему надоело бороться с хмарью и скукой. Вконец устав, он успокоился в старом топольнике, в котором грозно каркали горластые вороны.

Утро сегодняшнего дня нисколько не изменило свои краски. Наоборот, небо по уши утонуло в серой каше. Холодно. Явно будет дождь. Как-то тихо-тихо, будто все умерло. Выхожу во двор и слышу легкий шелест первых капель. Начинается мелкий сеянец, его почти не чувствуешь, но он набирает силу, подкрадывается издалека.

Через полчаса слабый шорох уже стучит по крыше. Уже слышу первый стук, который расскажет о многом. Присаживаюсь на крыльцо, устраиваюсь поудобнее, так, чтоб не капало на голову и застываю в ожидании. Вот они, первые капли. Они отрываются медленно, как бы с неохотой, с небольшим интервалом. Ведро еще пустое, поэтому звук громко отдается, стукнувшись о дно. «Тук-тук-тук…», - стучат дождевые палочки. Капли спешат, торопятся, уже не тук-тук, а четкое дзинь-дзинь переливается по всему двору. Ему вторит дружное переливистое тук-тук с соседней крыши гаража, а с крыши бани весело гремит целый поток, радостно стекая в старую бочку.

Мне кажется, что это целый оркестр со своим настроем и тембром. Струйки переговариваются между собой, что-то яростно доказывают, таинственно перешептываются.

Чудесная музыка, которую хочется прочесть, как любимую книгу.

Воробьиный переполох.

Зима нынче как озверела. Снега навалила столько, что устали выворачивать его из ограды. На столбиках палисадника такие шапки развешала, что прямо завидно было. А мороза точно не пожалела, напустила на город страху лютого.

Нам-то хорошо, спрячемся дома, греемся у жаркой печки, посмеиваемся над треском за окном. А вот птицам каково?

Повадились к нам в ограду воробьи, маленькие, жалкие. Решили мы их подкармливать, насыплем крупы, крошек на фанерку, пусть жуют, бедолаги. Сначала один самый смелый все приноравливался, потом других привел, дружней стали клювами крупу теребить. А мы и рады стараться! Пережили стужу, весну встретили, на лето остались рядом. Я все пыталась угадать, где они обитают, куда прячутся. Бесполезно, никак не могла уследить.

Перед  снегом слышу воробьиный переполох, летают, прячутся в черемухе и все это делают так громко, как будто никого постороннего нет.

Смотрю: летят двое, ругаются, сели на крышу, самец самочке что-то громко доказывает: чив-чив-чив, клюет ее по голове, она уворачивается, отпрыгивает, не смотрит на него. Сорвалась, полетела, он – за ней, преследует и все на своем языке, да так настойчиво.

Вот о чем он ей чирикал? Почему воробьиха мужественно молчала? И так целый день: туда-сюда, туда-сюда. Все как у людей…

На  речке.

Это лето я гостила в деревне у бабушки. Здесь совсем другая жизнь, другие порядки. Здесь даже солнце другое, яркое, щедрое. Весь год я мечтаю о поездке. Долго собираюсь, жду с нетерпением встречи с бабушкой.

Много нового ждет меня в деревне. Щенок Бим, который в прошлом году был неуклюжим и глупым, превратился в красивого пса, верного сторожа. Он не сразу узнал меня, но, узнав, радостно и щедро одаривает улыбками и прыжками. Бим еще ни разу никуда не отлучался из дома, и папа решил взять его на речку. Мы не знали, как он будет вести себя без цепи. Страшновато было, вдруг не захочет сесть в машину, а вдруг рванет от нас на речке и ищи-свищи потом. Бабушка не одобряла нашей затеи, но мы решили попробовать, пусть понюхает вкус свободы, хотелось искупать его, ведь он линяет, и его шерсть гоняет ветер по всему двору.

Так вот. Как только мы сняли с него ошейник, он заволновался, засуетился, высунув язык, поскакал в дальний угол, спрятался за дворами. Папа позвал его, он запрыгнул в машину без всяких препятствий.

На речке Бимка прыгал, купался, вымылся, как младенец. Когда я бросила в воду свой шлепанец, он, не медля ни секунды, бросился его спасать. Накупавшись, мы жевали тормозок, который взяли с собой, Бимке тоже перепало, от чего глаза его сияли, как новогодние свечки. Он был счастлив, кувыркался, гонялся за осами, которые осаждали его мокрый хвост.

Дома нас ждала бабушка, волнуясь за Бимку больше, чем за нас.

Увидев его счастливую мордаху, она успокоилась.

Бимка.

Сколько написано рассказов о собаках, не перечтешь! О собачьей дружбе спорить бесполезно.

Бимка не только мой друг, он любимец всей семьи. Зимой он живет вместе с бабушкой, они понимают друг друга с полувзгляда. У них, по-моему, даже секретов нет, все поровну.

У него красивая шуба, она не сплошняком, а разная, от легко-коричневого до слегка- черного. Все в полной гармонии. Ничего броского, лишнего. Хвост черный, на который цепляется всякая труха, мусор. Забавно наблюдать, как он гоняется за ним, кружится, как волчок. Закружится голова, остановится, глаза шальные, постоит минуту-две и снова догоняет убежавший хвост. А тот не дается, увиливает, хохочет над хозяином. Забавно.

У Бимки чистые, ясные желтые глаза. Они всегда веселые, еще ни разу не заметила я какой-то тучки в них. Но если он грызет косточку, лучше не отвлекать его, он этого не любит, потому что косточка для него что для нас конфета. Никому не даст, хоть сколькони проси. И не потому, что жадина, а так надо, в этот момент он ощущает себя охотником.

Бимка любит играть. Если ему бросить мяч, он. Как настоящий вратарь, обязательно поймает, держит лапами и не отдает. Отнимать нельзя, надо подождать, пока он сам не отдаст. Еще смешно наблюдать, как он расправляется со своей кастрюлей. Почему-то злость у него на нее, зубами схватит за ручку и несет к будке, одной ручки уже нет, непонятно, куда исчезла. Катая кастрюлю по двору, он злится, кидает несчастную так, что эмаль отлетает. В чем она провинилась? Непонятно.

Пожар.

Однажды я проснулась очень рано. Открыв глаза, не сразу поняла, что случилось. Весь двор утонул в красном зареве. Что такое? Откуда красный ливень? Присмотревшись, я так и не могла понять, что такое, не снится ли мне страшный сон. Но вдруг странный треск насторожил меня. Сердце застучало сильно-сильно, стало так страшно, даже дышать было нечем. Хотелось крикнуть, позвать бабушку, но слова застряли в горле, как рыбья косточка. Я боялась пошевелиться. Через ставни просачивались красные струйки, как кровь из ранки. Надо было что-то делать. Например, встать и подойти к окну и посмотреть, что же происходит в самом-то деле, но ничего этого я не могла сделать, меня будто парализовало, сковало. Казалось, прошло много-много времени, но это только казалось.

Наконец я закрыла глаза, просчитала до 20 и чуть-чуть успокоилась. Треск, противный, страшный, непонятный, усиливался. Бабушка зашевелилась, и я как будто вспомнила, что рядом со мной есть кто-то живой. Что есть силы я закричала: «Бабушка, бабушка». Заворочавшись, она проснулась и спросила, что случилось. Я показывала на окно, где уже летали какие-то мотыльки не мотыльки, какие-то хлопья. Бабушка всплеснула руками и мигом поднялась. Боже! Что такое? Горим! Вот что я услышала. Было страшно. Бабушки уже не было на кровати, она выбежала во двор. Мне тоже хотелось, но не было сил оторваться от места.

Это горел соседний дом, что напротив. Никого в нем не было, люди бросили его, бросили погибать.

Жуткое зрелище долго еще мучило меня.

                И снова плачет дождь

Ну вот пожалуйста,

 Намокла вся земля.

Намокли крыша и изба,

И грустная сосна.

Дождь сошел с ума,

Окутал сыростью дома,

Ползут лениво лужи,

Столбы дрожат от стужи.

На небе море молока,

Разлита до краёв река.

И только зонтам  радость,

Им дождь не в тягость.

Такая сырость надоела,

Она всю плешь проела.

Вернитесь теплые деньки,

Чтоб заиграли огоньки,

Чтоб птицы песни пели,

Нам слезы надоели.

Бывает же такое

Я, конечно, большая мечтательница, и часто в предметах вижу то, чего другие не видят. Поэтому часто мои находки смущают, вызывают улыбку. Вот случай, который даже для меня оказался непонятным.

Напротив нас стоят обгоревшие остатки соседского дома. Шифер с крыши растрескался и валялся во дворе, пустые окна, как застывшие в ужасе глаза, печально смотрят на мир. Мне кажется, от черных стен идет черный свет.

Сегодня, выглянув в окно, я просто так остановила взгляд на крыше сгоревшего соседа. Опершись на балку, пристроился кусок шифера. Не знаю почему, но я вцепилась глазами в рисунок на шифере. Это была тень, которую отражало солнце. Не может быть! Я ясно видела черта. Да, да, именно черта. Морда с пятаком, рожки, хвост. Можете смеяться, но спутать этого красавца с кем-либо сложно.

И тут я решила проверить свое видение. Позвала бабушку и спросила, что она видит на шифере. Присмотревшись, она начала креститься, потом посмотрела на меня и вздохнула. Значит, она увидела рогатого так же, как и я. Значит, это не фантазии, а чистая правда.

Мы снова выглянули в окно, но очертания черта расплылись, превратились в сплошное месиво. Это солнце испортило нам картину, это оно нарисовало своей тенью непрошеного гостя. Все лето я наблюдала за такой картиной. Меня мучил вопрос: почему нечистый появился на крыше сгоревшего дома? О чем он хотел сказать? Бывает же такое…

По небу тучи бродят.

По небу тучи бродят,

Смеются в хороводе.

Чему смеетесь, тучи,

С небесной кручи?

Наверно, вас щекочет ветер?

А может, вас умиляет вечер?

У вас смешные ручки,

Как у нашей Жучки.

А мордочки с песней схожи,

Вам машут прохожие.

На небе вам привольно,

Житье у вас прикольно.

Не знаете печали,

Бежите от причала.

Неведом страх и горе,

Плывете в море,

В туман и бурю

Бросаетесь сдуру.

И мне так хочется за вами

Кружить под небесами,

Купаться в кружевах,

Смеяться в чудесах.

Остановитесь, тучи,

Спуститесь с кручи.

Унесите с собой,

Помечтайте со мной. 

             Осенний лист. 

Осенний лист кружится в парке,

Уже давно не жарко.

Его караулит паутинка,

Тонкая слезинка.

Она его верная подруга,

Плывет с ним по кругу,

Не отпускает от себя,

Стережет, любя.

Листок, как игрушка,

Как хрупкая мушка,

На солнце сверкает,

Свет излучает.

Боится на землю упасть

В открытую лужи пасть.

Боится душою остыть,

В зиму уплыть.

Ему солнце милее,

Паутинка роднее.

Здесь он лето прожил,

Наслаждался, любил.

Здесь родное все,

Но скоро уйдет оно.

Зима крадется тихо,

Обещает лихо.

Укроет покрывалом,

Заснежит шквалом.

Грустит листок-

Его день истек.

Ах, лето…

Все времена года по-своему хороши, но у лета особенная прелесть. Самая главная – каникулы, долгожданные, солнечные, радостные.

О лете мечтаешь весь год, заранее планируешь, где и как проведешь. Даже во сне видишь летние сказки.

Мне дорога летняя пора поездками в деревню, где все иначе, чем в городе. Там воздух чище и слаще, там дни дольше, интереснее. Там все рядом: и лес, и река, и небо кажется ниже. А звезды ярче, приветливее, ночи теплее, добрее. А птицы? Они на каждом шагу, их пение будит с солнышком, радует весь день. Здесь даже ветер не такой сердитый, как у нас в городе. Редкий день обходится без его присутствия. Удивляет он меня своим шумом, суетой, а то и громкой песней о вольной жизни и вечном движении. Вот вчера наведался в гости прямо с утра, растревожил старую черемуху, стучал в окна, хулиганил с бельем на веревке, целовал мое лицо, когда я полола грядки. И как он везде успевает? Сто рук у него, что ли? Не сидится, не лежится, некогда шалунишке.

Одна заветная у меня мечта – живи, лето, долго-долго, не торопись умчаться в осень. Порадуйся вместе с нами, погрейся на солнышке, подыши свежестью дождя, прослушай все птичьи песни!

Муська.

К кошкам у меня особый трепет. Он не сравнится с уважением к собакам, потому что их сравнивать никак нельзя.

Муську я помню еще котенком. Незабываемая встреча никогда не забудется. И это так. А все было так.

Жаркий июньский полдень. Мы с девчонками прыгаем в реку, полощемся до потери пульса, пока зуб на зуб не попадет, из воды ни шагу. Губы уже посинели, по телу ползут мурашки, но хочется еще немножко, еще чуть-чуть, а потом можно и на травку шлепнуться и лежать, обсыхая на солнце или в полотенце завернуться, закрыть глаза и раствориться в тепле. Вот так я и сделала. Лежу – растворяюсь, боюсь шевельнуться. Но не тут-то было, не успела раствориться, как Юлька кричит: «Девчонки, сюда, смотрите, котенок!». Боже, как не хочется даже двигаться, а не то, чтобы куда-то скакать. Не встаю, просто поворачиваю голову на юлькин голос. У самого берега, в траве она увидела котенка, маленького, хилого. Вытащила и в свой халат завернула, поднесла ко мне.

Да, ну и видок у спасенной животинки! Одни глазищи чего стоят! Кажется, больше ничего нет на мордочке, одни в ужасе застывшие глаза. Юлька хотела его оторвать от халата, куда там!

Стали мы рассматривать котенка. Для шерстки господь использовал три цвета: желтый, черный и серый. Просто взял и смешал эти краски, потом этой кашей измазал малыша. Правда, на мордочке больше было белизны. В общем, красавчик! А на лапках приспущены беленькие носочки, причем на задних они чуть выше, чем на передних.

Юлька обтерла мордочку котенка, прижала к себе, и он затих, как в люльке. Спит и в ус не дует. А мы стали думать, куда его пристроить. У нас был старый Изосим, непонятно какого цвета и характера. Ленивый до безобразия, толстый, неповоротливый. Вечный дежурный по кухне. Но порядок он наводил только под столом, к которому был протоптан долгий путь. Странный был наш Изосим, казалось, что, кроме него, больше в доме никого не существует. Еще бабуля спит, а он уже возле кровати суетится, волнуется, как бы без завтрака не остаться. Надо первым делом его накормить, а потом уже о себе думать, иначе покоя не будет. Наевшись, начинает мявкать у двери, дескать, шевелитесь, мне на двор пора. Вот такой буржуй!

Котенка я принесла домой. Думала, бабушка будет ворчать, дескать, есть же Изосим, но ничего такого не услышала. Я рассказала о его спасении, это еще больше разжалобило бабушку. Она сказала, значит, судьба подарила котейке жизнь. Это оказалась девочка, такая шустрая и своенравная, что Изосиму было тяжко на первых порах, но потом он привык и смирился с ее существованием. Зато какая Муська была охотница, поискать еще. Очистила не только дом, но и сарай, который шумел от мышей. За это ей перепадало больше колбаски и рыбки, чем ленивому Изосиму.

Теперь Муська выросла, из хилого, немощного котенка превратилась в статную, гордую кошку, чистоплотную, трудолюбивую помощницу. Каждый раз, когда я приезжаю, она встречает меня приветливым мявканьем, усаживается мне на руки и дремлет от наслаждения.

Муха.

Я сижу у компьютера за новой игрой, гоняю по длинным этажам Гарфильда, ничего не существует для меня в этот жуткий момент. Ничего. В комнате никого нет, кроме нас с Гарфильдом. Но это обманчивый призрак, потому что в самый решающий момент кто-то или что-то падает мне на голову. Я автоматически бью себя по уху, мне не до этого. У меня игра кипит внутри. И вдруг замечаю муху, усевшуюся на экран. Блин, откуда ее принесло? Не может быть такого. Ведь еще до лета, как до Москвы пешком.

Игра плывет сама собой, все мое существо занято непрошенной гостьей, которая сладко дремлет на теплом экране. Я разглядываю ее молча, не дыша. Ну да, конечно, никаких сомнений, ее величество муха. Но что заставило ее проснуться? Засоня то ли почувствовала мое внимание, то ли так вышло, задрыгала передними тонюсенькими лапками, ткнула пару раз в монитор и сорвалась с места. Я глазами за ней, она – на лампочку, сама чуть живая, вялая. Снова оторвалась и, как шальная, веером закружилась под потолком. Было такое ощущение, что она во сне парит по свету, совершенно не соображая, куда ее занесло.

В другое бы время я б, не раздумывая, пришлепнула ее без всякого сожаления. Но в этот вечер, когда за окном пела вьюга, у меня не поднялась рука на это проснувшееся существо. Пусть спит до весны, а там посмотрим. Не знаю, куда исчезла незнакомка, но больше я ее не видела.

Мыльные пузыри.

Всегда любила и люблю пускать мыльные пузыри.

Вспоминаю, как мне первый раз купили яркую баночку с мыльной смесью. Я не знала, что это сюрприз. Когда мама открыла и показала, что и как делать, у меня аж в глазах чертики заорали. Специальная палочка с кругляшкой обмакивалась в жидкое мыло, потом надо было подуть на тоненькую прозрачную пленочку, и – полетели, ожив, разноцветные шарики. Догоняя друг друга, обнимаясь, они падают на все, что попадалось на пути. Я раздуваю их много-много, до тех пор, пока комната не наполнится воздушным царством. Потом я начинаю ловить их пальцами, стараясь не пропустить ни одного. Самый последний должен сесть мне на лицо, пусть хоть мгновение погреется на моей щеке.

Однажды я немного не рассчитала, и шарик лопнул прямо на реснице. Да уж! Такого поворота я не ожидала. Мыло так вцепилось в глаз, что казалось, там выросли миллионы колючек. Я стала вытирать глаз, но это не помогало, наоборот, щипало до безобразия. Мама посоветовала промыть глазной водой, и я бросилась за ватой. Действительно, после этой процедуры стало легче. Я дала себе слово больше не ловить шары глазами. Хватит. Натерпелась.

Пускать воздушные шары –мое любимое занятие. В летящих хрусталиках отражаются, как в зеркале, чудеса.

Радужный сон.

Мне летом снился сон,

Был так прекрасен он.

Стояли в небе облака,

На мир глядели свысока.

Под ними радуга цвела

Из жемчугов и хрусталя.

По ней бежали птицы,

Крылатые синицы.

Тихонько  крались звери

К раскрытой двери.

Их радуга собрала вместе

В чудесном месте.

Здесь мир царил,

Любовь дарил.

Я радуге рукой махнула,

Она приветливо моргнула.

К себе на спинку пригласила,

Ванильным тортом угостила.

Кружился вихрем хоровод,

Сиял в улыбках весь народ.

Спасибо, радуга, тебе

Что ты пришла во сне.

Плохое настроение.

Утро. Глаза не открываются, руки не шевелятся, ноги не двигаются. Зарядку делать не хочется, хотя знаю что надо. Лежу, жду. Чего? Не знаю.

За окном тихо-тихо, будто вымерло все на свете. Приоткрываю один глаз, прислушиваюсь. Ну так и есть. Сыплет мелкий-мелкий дождик. Такая морока тянется уже пятый день. Надоело. Надо как-то вставать, умываться, завтракать. Не хочется. Внутри все спит. Если так будет весь день, то тоски не избежать.

Умываюсь. Как попало ем гадкую манную кашу, пью противный чай, в котором разболтала четыре ложки сахару, а он кажется кислым. Вяло тащусь в комнату, включаю телек, там ничего хорошего. Снова падаю на диван, закрываю глаза, вроде спать тянет. Уснуть, что ли? Нет, надо взбодриться. Как? Сил нет, желаний нет.

И так целый день – из угла в угол. Настроение унес дождь. Когда солнце улыбается, у меня песни в душе. Неужели так будет и завтра? И это лето?

Выхожу на улицу, подставляю ладонь каплям. Они такие ледяные, колючие. Подставляю лицо, капли стекают по носу, глазам, щекочут шею. Им хорошо. А мне как быть? Сколько можно мучить народ дождем?

Если так протянется еще пару дней, я точно прокисну. Солнышко, просыпайся, мне плохо без тебя!

Черемуха.

Много странного и непонятного на свете. Так хочется всему найти объяснение. Часто пристаю к бабушке за ответами на вопросы, которые  поджидают меня за поворотом.

Вот катались мы с девчонками на великах вчера вечером. На соседней улице этой весной сгорел старый дом, в котором никто не жил. Я, может быть, и не обратила бы на него никакого внимания, но почему-то поразила меня черемуха за задней стеной.

За кучей обгоревших бревен стояла черемуха. Удивительно, как  странно она выглядела на этом пепелище. Ствол плавно разделился на две части. Одна – зеленая, живая, тянулась к жизни, другая – черная, мертвая, скрученными, корявыми пальцами тянулась к живой, будто хотела задушить ее.

Мы остановились и долго смотрели на это дерево. Нам было интересно, на следующую весну победит жизнь или смерть?

Мы загадали: победит жизнь, потому что она сильнее. Как же смогла живая часть уцелеть при таком пожаре? Разве это не чудо?

На следующее лето обязательно приеду к этой черемухе, посмотрю, как она, выстояла или погибла.